Он ел летучих мышей, как оливки

Беглец больше 40 лет прятался в джунглях. Он не знал о существовании женщин и был счастлив

Почти полвека назад война забросила мальчика из вьетнамской деревни в джунгли. Он вырос в лесу, никогда не встречал других людей, не смотрел телевизор и знал об автомобилях только понаслышке. После возвращения в современный мир его ждало много сюрпризов.  «Лента.ру»  изучила историю вьетнамского отшельника Хо Ван Ланга, который провел в джунглях 41 год.

В 1972 году американские самолеты разбомбили деревню, в которой жил Хо Ван Тхан. Почти вся семья погибла у него на глазах. В живых остался только его сын — маленький Ланг, которому тогда было всего два года. С ним он и скрылся в джунглях, чтобы спастись от врагов. Они спрятались в низине у подножия горной гряды, где текла река, в которой водилась рыба, и было теплее, чем на возвышенности. Там мальчик провел первые годы жизни.

Вьетнамские джунгли полны опасностей — приходилось быть начеку, чтобы не столкнуться с хищниками. Пока лагерь был защищен, мало что представляло угрозу для Ланга и его отца. Они строили хижины на расстоянии нескольких метров над землей, используя в качестве опоры толстые стволы деревьев. Чтобы огонь всегда горел, они подобно первобытным людям должны были его постоянно поддерживать.

Чтобы добыть пропитание, промышляли охотой и собирательством. Мальчик и его отец ели фрукты, овощи, мед и любых животных, которых получалось убить. Ланг пробовал мясо обезьян, крыс, змей, ящериц, лягушек, летучих мышей и птиц, но больше всего ему нравилась рыба. Время от времени они блокировали течение реки бревнами в двух местах, а потом оглушали заплывших рыбин камнем и вытаскивали из воды руками.

Жизнь в джунглях

История Ланга и его отца немного похожа на произошедшее с японским солдатом Хиро Онодой. Во время Второй мировой войны он защищал филиппинский остров Лубанг и, когда в 1944 году его заняли американцы, вместе с остатками японского гарнизона укрылся в горах. Они не знали о капитуляции Японии и продолжали вести партизанскую войну. Даже оставшись один, Онода отказывался сложить оружие. Он 30 лет прятался в лесу и сдался лишь в 1974 году.

Ланг и его отец оказались в той же ситуации. Хотя война во Вьетнаме давно закончилась, они по-прежнему считали, что возвращаться домой смертельно опасно. Мальчик рос вдали от цивилизации и не представлял другой жизни. Шли годы, но единственным человеком, с которым он общался, был его отец.

Ланг никогда не видел часов, а его познания о времени сводились к тому, что день сменяет ночь. Не догадывался он и об электричестве. Единственными известными ему источниками света были огонь и солнце. Ланг представлял свою внешность только по отражению в реке и не умел считать дальше десяти. «Я спрашивал у него, как он объяснял отцу, что поймал 15 летучих мышей, — рассказывает испанский путешественник Альваро Серезо, встречавшийся с Лангом. — Он отвечал, что говорил просто “много” или “больше десятка”».

Зато лес был знаком Лангу как свои пять пальцев. «Вьетнамский Тарзан» обладал удивительной способностью находить пропитание где угодно. Он считал съедобными почти все растения в джунглях, а если удавалось поймать животное, то в ход шло все без остатка. «В джунглях я видел, что Ланг ест летучих мышей, как оливки, — говорит Серезо. — Он поглощал их целиком, вместе с головой и потрохами».

Хотя их никто не видел, и Ланг, и его отец носили набедренные повязки, а зимой защищались от холода, облачаясь в самодельную одежду из древесной коры. За все время, которое они провели в джунглях, у них ни разу не было серьезных проблем со здоровьем. Иногда им приходилось бороться с простудой или отравлением, но все заканчивалось хорошо.

Даже вдали от людей они не ели руками. Для этого у них были палочки из бамбука и разнообразная кухонная утварь. В первые годы отец Ланга делал ее из любых подручных материалов, включая сталь от сброшенных американцами бомб. На сковороды, кастрюли и тарелки пошел алюминий, который они отыскали в разбившемся вертолете — одном из немногих предметов цивилизации, который Ланг увидел вблизи. О других, например, лампочках, автомобилях и телевизорах, он знал только понаслышке.

Отец рассказывал сыну далеко не все. Он верил, что война все еще продолжается, и хотел, чтобы Ланг боялся других людей. Но были и другие причины. После бегства в джунгли мальчик не встречал женщин и даже не знал о существовании женского пола. Отец не говорил ему о женщинах, чтобы «подавить его инстинкты». План сработал. Даже когда Ланг подрос, он не испытывал ни малейшего сексуального влечения.

За всю жизнь Ланг видел только пять человек, но и тех — лишь издалека. После каждого такого случая они с отцом бросали знакомые места и переселялись выше в горы. В какой-то момент им пришлось остановиться, так как они считали, что вершина населена духами. Они оказались в ловушке: сзади подступала цивилизация, но бежать было некуда.

Возвращение к цивилизации

Отец Ланга думал, что под американскими бомбами погибла вся его семья, но это было не так. Один из сыновей, которого звали Хо Ван Чи, уцелел и провел годы в поисках отца и брата. Ему помогали слухи о живущих в джунглях людях, которые стали распространяться в деревнях неподалеку от мест, где скрывались Ланг с отцом.

В 2013 году он встретил их в лесу недалеко от поселения Ча Син в провинции Куанг Нгай. К тому времени они скрывались от людей больше 40 лет. Последние годы были особенно тяжелыми для Ланга. Он не мог спать ночью, так как боялся, что старый и больной отец упадет с дерева. В горах было труднее находить пропитание и нельзя ловить рыбу, поэтому Ланг остался без любимого кушанья.

Брат стал регулярно встречаться с ними и уговаривал вернуться домой. Отец не сразу поверил, что это действительно его сын, и боялся покидать знакомый лес. Ланг, напротив, воспринял появление родственника с радостью и был не против, когда тот навещал их и приносил соль и специи. Он охотно согласился отправиться в деревню вместе с ним.

Когда брат приехал за ними на автомобиле, Ланг не верил своим глазам. Он слышал о машинах от отца, когда был еще маленьким. Ланг провел все путешествие, уставившись в окно на проносящиеся мимо джунгли. Никогда раньше ему не доводилось ощущать такую скорость.

В деревне все казалось странным. Ланга удивляло, что животных держат как «друзей». В джунглях звери боялись его и старались убежать. Он впервые увидел женщин и научился отличать их от мужчин, но так и не понял, в чем именно состоит разница. В гастрономическом плане главным открытием была рыба из океана, которая тут же стала его любимой едой.

«Вечером его поразил электрический свет, исходящий от лампочек, — рассказывает Серезо. — Возможность наслаждаться светом даже ночью казалась ему чем-то совершенно невероятным. А после этого он впервые увидел телевизор, о котором также знал со слов отца. Поэтому ему было известно, что люди на экране не сидели “внутри” коробки».

Когда испанский путешественник встретился с Лангом и его отцом, они жили в деревне третий год, медленно адаптируясь к цивилизации. Первый год был для Ланга самым сложным по нескольким причинам, главной из которых были проблемы со здоровьем из-за новых для его организма бактерий и вирусов. Отец так и не смирился с вынужденным возвращением и все еще рвался в джунгли, а вот Лангу понравилась жизнь в деревне. Большую часть времени он проводил, помогая брату работать в поле.

«После первых часов общения с ним я мог сказать, что Ланг был в восторге от идеи впервые за долгое время вернуться в те места в джунглях, откуда он родом, — писал Серезо в своем блоге. — Ланг принял приглашение не сомневаясь ни секунды, и вместе с его братом и переводчиком мы оправились в сердце джунглей».

Своим непосредственным поведением Ланг напоминал путешественнику ребенка. Он заметил, что его чувство юмора почти не отличалось от детского. Ему нравилось копировать выражения лица и очень веселила игра в «Ку-ку», которую любят малыши. Ланг признался Серезо, что верит в бога, но считает, что Луну сделал человек и потом каждый день подвешивал на небо веревкой. Он знал о смерти и понимал, что когда-нибудь умрет, но отказывался говорить на эту тему.

Отшельник произвел на Серезо неизгладимое впечатление. «Поначалу я намеревался узнать от него только о новых техниках выживания, — писал он. — Но вскоре понял, что, сам того не заметив, познакомился с одним из самых располагающих к себе людей, которых когда-либо встречал».