Встретившись с председателем профкома НкВЗ Денисом ТОПКАЕВЫМ, наш корреспондент попросил его поподробнее изложить суть проблемы.

- На предприятии по инициативе его руководства и собственника формируется совет трудового коллектива. Он пока что “в стадии проектирования”, но то, как это делается, не вызывает сомнения: речь идет о создании чисто декоративного, подконтрольного заводской администрации органа, альтернативного профсоюзу.

- О чем и речь. Но даже если исходить из чисто формальных обстоятельств, совет трудового коллектива по трудовому законодательству можно учредить лишь на предприятии, где в профсоюзе состоит менее половины персонала. Наша “первичка” насчитывает 758 членов Горно-металлургического профсоюза России - 53 процента работников завода. И администрация, сознавая противоправность своей инициативы по созданию СТК, проводит, так сказать, разъяснительную работу в коллективе, агитируя, а порой и просто принуждая, людей к выходу из профсоюза. Поставлена задача сократить численность профорганизации, чтобы появились хотя бы формальные основания для образования СТК. Приемы для этого используются самые разнообразные: “доверительные беседы” с ИТР и рабочими, восхваления социальной политики заводского руководства в корпоративной газете. Они сопровождаются комментариями в духе “зато профком умеет только критиковать, а сам ничего не делает”. И, наконец, человека можно просто уволить - под сокращение неожиданно попали два председателя цеховых профорганизаций, при том что на заводе острая нехватка кадров.

- Да, вероятно, своими требованиями по исполнению пунктов коллективного договора и Трудового кодекса в целом. Профком и меня как его председателя не устраивает, к примеру, то, как неквалифицированно и формально была проведена аттестация рабочих мест. Нанятая для этой процедуры фирма, на мой взгляд, просто “срисовала” аттестационные карты с пожеланий администрации. А когда мы предлагаем передать весь пакет документов по этому поводу на госэкспертизу или когда я, скажем, пишу письмо в Роспотребнадзор насчет проверки качества питьевой воды в цехах, это рассматривается как вмешательство в управленческие дела. В августе из-за напряженной производственной программы администрация без согласования с профсоюзом изменила продолжительность рабочей смены. Переработки, между прочим, достигали 60 часов в месяц. “Эффект” не заставил себя ждать - два несчастных случая почти подряд. Комиссия по их расследованию установила: 100-процентная вина работодателя. А ведь некоторые участки продолжают работать в этом режиме. Производственную программу надо выполнять, но не любой ценой.

- Я стал председателем профкома НкВЗ в ноябре прошлого года. Меня выбрали, хотя я был, что называется, человеком со стороны. В декабре защитил диссертацию, и для меня как новоиспеченного кандидата политических наук эта работа представляла особый интерес. Она давала возможность стать не только наблюдателем, но и участником процессов, которые по сути своей должны определять социально-экономическую политику в России.

- Конечно, но это долгий разговор. Поэтому ограничусь одним только замечанием, связанным напрямую с темой нашей беседы: для меня в некотором роде явилось новостью, что “трехстороннее сотрудничество” (власти, работодателя и профсоюза) часто понимается как усовершенствованная копия известных в советские времена “треугольников” на производстве. Конфигурация действительно внешне та же (кстати, в малом бизнесе она практически отсутствует), но наполнение-то ее иное. Не должен один из участников этого трио пытаться исполнить сразу все партии. Говоря проще, если профсоюз делает свою работу, не надо относиться к нему как к “нарушителю конвенции”.