История этого праздника начинается с 4 сентября 1947 года: в этот день в Генеральном штабе Вооруженных сил СССР создан специальный отдел, который занимался вопросами ядерного оружия.

Первое испытание грозного оружия произошло на Семипалатинском ядерном полигоне 29 августа 1949 года. Спустя 40 лет полигон закрыли. А последний ядерный взрыв прогремел на Новой Земле 24 октября 1990 года. Между этими временными вехами были испытания на Семипалатинском, Тоцком, Новоземельском, Капустино-Ярском полигонах…

На протяжении многих лет людям, которые по долгу службы оказались на полигонах, во время войсковых учений с применением ядерного оружия или при ликвидации радиационных аварий, не присваивали никакого специального статуса. Понятие “подразделения особого назначения” было введено лишь в 1992 году, а участники испытаний стали ветеранами подразделений особого риска. Сегодня их объединяет государственно-общественная организация “Комитет ветеранов подразделений особого риска Российской Федерации”, которой в этом году исполнилось 30 лет.

У организации есть региональные объединения — в том числе и в Кузбассе: Кемеровское отделение было создано 15 лет назад. Городское отделение есть и в Новокузнецке. Им руководит Сергей Александрович Соколов, который тоже, как иногда говорят, “атомный солдат”: в годы службы в Советской армии принимал участие в испытаниях ядерного оружия на Семипалатинском полигоне. Теперь он помогает таким, как он сам, ветеранам подразделений особого риска.

Во время подготовки этой публикации в редакцию позвонил председатель Беловской организации ветеранов ПОР Василий Дмитриевич Смольянинов: “Я хочу выразить на страницах вашей газеты глубокую благодарность Сергею Александровичу за его службу, за преданность своему делу, за воспитание молодежи в духе патриотизма и большую помощь и поддержку нам, ветеранам…”

Всякий раз, когда мы публикуем материалы, посвященные ветеранам подразделений особого риска, Сергей Александрович надеется, что их прочтут те “атомные солдаты”, которые еще не состоят в организации и, возможно, даже не знают, что такая существует. “А им, может быть, помощь нужна!” — беспокоится Соколов.

К сожалению, членов в комитете ветеранов ПОР с каждым годом все меньше… Уходят из жизни люди, заслужившие признание и уважение потомков, — за то, что не знали страха перед опасностью, а выполняли свой долг. Но мирный атом безжалостен даже к сильному человеку. Уходят замечательные люди, оставляя о себе лишь светлые воспоминания и горькое сожаление, что так мало времени им отпустила судьба…

Человек чести

“Четвертое сентября — дата не увеселительная, — рассказывает Галина Ивановна Гладченко. — В прошлом году я была приглашена в администрацию города на награждение оставшихся в живых 23-х ветеранов, смотрела на этих мужчин — героев нашего времени и гордилась ими. Среди них должен был быть и мой супруг, участник подразделений особого риска Николай Александрович Гладченко (

на фото). Он был участником очередного испытания бомбы в начале 60-х годов. Но это в нашей семье не обсуждалось. И не только потому, что была подписка о неразглашении на 25 лет. Это считалось нормой для служения Отечеству.

Он всегда стремился к развитию, окончил к 30-ти годам вечернюю школу, затем — металлургический техникум. Обладал неимоверной ответственностью. Шесть созывов избирался депутатом Заводского района. Его фотография несколько лет была на доске почета людей района. За 52 года работы на металлургическом комбинате оператором прокатного стана в одной бригаде ни разу не опоздал на смену. И вообще никогда никуда не опаздывал, ценил время других. Очень уважал людей, не отвечая порой на малодушные укоризны. Говорил мне: “Все люди разные, их не перевоспитать”.

Он был человеком ЧЕСТИ. Со времени въезда в наш дом все 35 лет был старшим дома. Собственноручно облагородил двор дома: до сих пор наша ребятня и из других домов кувыркается на турниках, брусьях, забивает мячи в ворота. Оформил и покрасил с такими же неравнодушными соседями ограждения для цветников, посадили елочки и рябины. Зимой заливали каток и чистили от снега.

Николай Александрович выполнил свой долг: построил дом в деревне, вырастил двух прекрасных сыновей, посадил множество деревьев. Он не был религиозным человеком, но именно таким я представляю христианина. Таким был мой муж…”

Со своим супругом Галина Ивановна познакомилась случайно, в поезде. Сама она родилась в Семипалатинске, но в детстве уехала с родителями жить в Иркутскую область. А после окончания 10-го класса поехала к родственникам на родину. В том же вагоне ехал Николай Гладченко с новобранцами. Разговорились, на прощание он подарил свою армейскую фотографию. А потом два года писали друг другу письма…

Супруги Гладченко прожили вместе 53 года. Сначала в Магнитогорске, где работали на металлургическом заводе. А потом стали набирать рабочих на строящийся Запсиб. И семья приехала в Новокузнецк, сразу получила квартиру.

Николай Александрович до 70 лет работал на заводе… А когда вышел на пенсию, отдавал все время беспокойной работе старшего дома. И всегда был в движении. Утром вставал — и на улицу, что-то во дворе делать, с людьми разговаривать. Все соседи его знали, очень уважали и вспоминают только добрым словом. Занимался спортом — коньки, лыжи, обязательно бассейн. И врачи все эти годы за здоровьем его следили: ежегодно обследовали, отправляли в санатории и на курорты.

Но большое сердце, которое всегда так горело за дело, не выдержало. Четыре года назад Николая Александровича не стало…

“Это самый мирный атом…”

Егора Григорьевича Немолякина в Новокузнецке знали многие. Человек с интересной биографией, многогранным талантом и широкой душой.

В детстве, совсем маленьким, он с мамой, сестрой и братом оказался в Австрии: во время войны отец погиб на фронте, а семья жила на оккупированной немцами территории. На чужбине Немолякины работали у помещика в поле, жили в сарае, спали на соломе. А после войны отправились домой. В 50-х годах приехали на Урал, в город Серов.

Егор окончил ремесленное и устроился на работу на Серовский металлургический комбинат. Служба в армии проходила на Семипалатинском ядерном полигоне. Уже там начались проблемы со здоровьем, и Немолякина комиссовали до окончания службы. Дома Егор Григорьевич работал на Серовской ГРЭС, играл в баскетбол, много раз избирался в бюро комсомола предприятия. И в 1968 году даже был делегатом IX Всемирного фестиваля молодежи в Софии.

В Новокузнецк Егор Немолякин попал уже в 80-х годах. С супругой, Фаиной Леонидовной Родыгиной, он был знаком еще с Серова, с юношеских лет. Она занималась баскетболом, он был тренером команды. Потом их жизненные пути разошлись — чтобы снова объединиться спустя много лет после случайной встречи. Фаина Леонидовна уже жила в Новокузнецке, сюда переехал и Егор Григорьевич. Вместе они прожили 34 года.

“Он часто ездил к своим детям на Дон, связь с ними никогда не терял. Последний раз ездил отметить юбилей. Он после облучения на полигоне сильно болел и здесь постоянно лечился. А когда совсем плохо стало, я настояла, чтобы он съездил к детям повидаться. Знала, что это будет последняя их встреча…” — рассказывает Фаина Леонидовна.

Мы листаем семейный альбом, и практически на каждой фотографии Егор Григорьевич — с семьей, на даче, с небывалым урожаем тыкв (как говорит Фаина Леонидовна, вывозили “ГАЗелью”), на сцене театра, на выставке корнепластики… Егор Григорьевич наполнил свою жизнь очень интересными делами. Однажды попал в руки необычный корешок — и вот появилась забавная зверюшка. Сначала одна, потом другая. “Егор Григорьевич был очень интересный собеседник, много знал. С удовольствием ходил в школы, музеи, институты, детские дома, проводил уроки мужества, приносил свои поделки”, — рассказывает его супруга.

Много лет Егор Григорьевич и Фаина Леонидовна играли в народном театре драмы “Зеркало”: “Он сначала ходил в “самоделку”, а потом решил, что хочется поиграть в театре. И мы пришли вместе в театр драмы “Зеркало”. После работы и до 8 вечера репетиции были. Выступали на всех сценах, где только можно было. А еще он стихи очень красиво читал: где-то у меня есть кассета, надо восстановить, послушать. Он все говорил: “На память хочешь оставить?” Стихов у него много, он даже сборник издал”.

Писать стихи Егор Немолякин начал уже в зрелые годы: вдруг полились слова и рифмы. И поводы не заставляли себя ждать. Понравилось отдыхать в санатории — появилось стихотворение. Ребята в школе попросили написать что-то убедительное, чтобы девочки не курили, — и родились нужные строчки. Свою боль от трагедии в Беслане Егор Григорьевич высказал в стихах:

Понять, что испытали из Беслана дети,

Сполна смогли лишь мы –

Заложники фашизма в 43-м…

Грустные строки сложились на годовщину Чернобыльской катастрофы: как коварна радиация, их автор знал не понаслышке.

20 лет назад апрельской темной ночью

В Припяти вдруг вздрогнула земля.

Это самый мирный атом

Вырвался наружу, как коварная змея.

Егор Григорьевич Немолякин ушел из жизни в 2016 году. След Семипалатинска все же настиг его, измучив болью и страданиями и не позволив испытать больше радостных моментов. Что-то осталось не сказанным, не написанным, не сыгранным.

“Он расплачивался за Семипалатинск всю жизнь — то одно, то другое, — говорит Фаина Леонидовна. — Это был очень хороший, внимательный к окружающим человек. Всем всегда помогал, чем мог. И болел молча. Мужественно переносил все, никогда не распускал себя. Один раз только говорит: “Знаешь, как мне плохо”. — “Знаю, — отвечаю ему, — ты потерпи немного”. Сейчас вспоминаешь — как будто что-то недосказали друг другу…”